— Так точно, мисс.
— В среду ночью… — Льюис начал трудолюбиво строчить протокол.
— Давайте, лучше я сама напишу, угу? — спросила Дженнифер.
— В мои обязанности входит составлять протокол, мисс. Пожалуйста, не обижайтесь. Не очень-то я грамотей хороший, но буду стараться, поверьте.
В глазах Дженнифер блеснуло что-то вроде досады и быстро улетучилось. Но Льюис успел заметить.
Уже через полчаса протокол лежал на столе. Она прочла, спросила, можно ли сделать два-три исправления, "всего лишь орфографических, сержант", и согласилась всё подписать.
— Минуточку подождите, мисс, сейчас напечатают.
— Долго ждать?
— Минут десять.
— Давайте, я сама напечатаю. За две минуты справлюсь.
— Не положено, мисс. Вы уж извините. У нас тут свои порядки.
— Ну, просто помочь хотелось и больше ничего.
Дженнифер расслабилась.
— Ещё чашечку кофе, мисс?
— Не откажусь.
Льюис поднялся и вышел.
Дама-полицейский молчала, и Дженнифер пришлось сидеть в тишине десять минут или ещё больше.
Потом дверь открылась и вошёл Морс с аккуратно отпечатанными листами размером А2.
— Добрый день, мисс Колебай.
— Добрый.
— Встречались уже, да?
То спокойствие, которое было навеяно уходом Льюиса, отхлынуло назад, словно волна прибоя, оставляя обнаженным и беззащитным береговой песок, то есть нервы мисс Дженнифер.
— Вчера после нашей встречи я направился прямиком в библиотеку. Почитать очень захотелось, — продолжил Морс.
— Прогулка была приятной?
— Говорят, полезно ходить пешочком. Для здоровья.
Дженнифер выдавила из себя улыбку.
— Только очень важно при этом, куда именно идёшь.
Дженнифер стрельнула глазами в инспектора.
Морс, как и Льюис, заметил странное выражение во взгляде.
— С вами поговорить всегда приятно, но, увы, время не ждёт. Надо мне домой собираться, дел полно набралось. Вот подпишу сейчас протокол и покину вас, уж извините.
— Старина Льюис упомянул, что мы не имеем права вас задерживать против воли, да?
— Да.
— Но буду весьма признателен, если задержитесь чуток.
У Дженнифер в горле мигом пересохло.
— Зачем? — вдруг спросила хрипло.
— Затем, — спокойно произнес Морс, — что надеюсь, у вас ума хватит не подписывать ложные показания.
Дальше Морс продолжал на повышенных тонах.
— У меня есть доказательства, что показания ваши — наглая ложь.
Он не дал возможности возразить.
— Тогда, помните? Я вас предупредил, что вызову в участок, потому что подозреваю, что у вас имеются важные сведения о личности убийцы Сильвии Кей. Куда уж хуже — сокрытие важной информации по делу. Вы вообще соображаете, что творите? Хотите сами по статье пойти?
Тут голос Морса перерос в крещендо. Короче, он так орать начал, что мало не покажется.
А потом по столу как жахнет кулаком!
Но Дженнифер что-то не очень испугалась.
Подозрительно? А то!
Другая бы на её месте — бац — и в обморок.
— Не верите мне, да? — только и спросила.
— Не верю.
— Позвольте вас спросить, а почему вы мне не верите?
Вот сильна! Нервы у девицы железобетонные что ли?
Пришлось Морсу педантично излагать всю информацию про график работы библиотеки и про штамп возврата на книге.
— Понятно.
В наступившей тишине Морс ждал, что ещё она скажет. И дождался.
Её вопрос его чуть не укокошил:
— А сами-то вы чем занимались в момент убийства, инспектор, в прошлую среду, 29 сентября?
Чем он занимался? Точно не помнил. Пришлось соврать.
— Слушал Вагнера.
— Что именно?
— Рейнгольд. "Золото Рейна".
— А свидетели имеются? Вас кто-нибудь видел?
Морс капитулировал.
— Нет, никто, — живу один, господа и дамы в гости не заходят. Разве что по большим праздникам.
— Печально.
Морс кивнул.
— Да. Но, понимаете ли, мисс Колебай, меня пока никто ни разу не засёк в женской одежде, поэтому я выпадаю из числа подозреваемых, которые стояли на трассе вместе с покойной Сильвией.
— А, так значит, вы меня подозреваете.
— Именно вас.
— Надеюсь, не в изнасиловании и убийстве Сильвии?
— Позвольте сделать вид, что мозги у меня хоть и в небольшом количестве, но присутствуют.
— Я не о том.
— А о чём?
— Вам в голову не приходило, что Сильвия получила удовольствие от изнасилования? — в голосе появился привкус горечи, а щёки запылали.
— Хотите сказать, что изнасиловали её до того, как убили? Козе понятно, — произнес тихо Морс.
— Простите, что сказала глупость.
Морс быстро перехватил инициативу.
— Моя задача — установить, что случилось с того самого момента как Сильвия с подружкой (думаю, что с вами), сели в красную машину на трассе. По неизвестной пока причине вторая девушка не обратилась в полицию, но причина понятна: знала парня за рулем. Покрывает. Или запугал. И Сильвию запугивали, мисс Колебай! Запугали, а потом так по башке шарахнули, что череп в нескольких местах треснул, а осколки как иголки вонзились в мозги. Как вам это, нравится? Хотите быть следующей жертвой? Нет? Поэтому нам и нужны свидетели пока живы-здоровы, потому как в состоянии жертв они уже ни бе ни ме ни кукареку. Свидетели в страхе пребывают — и это нормально: не хочется им со всем этим дерьмом связываться. Вроде как, это не их дело, их дело — сторона, да… Но должен хоть кто-нибудь иметь совесть и рассказать всю правду. Вот почему вы здесь, мисс Колебай! Мне очень нужно знать правду.
Он на глазах у Дженнифер медленно разорвал протокол на мелкие кусочки.
Но прочесть её мысли, увы, у него не получалось.
Пока Морс произносил пламенную речь, она скосила глаза в окно и рассматривала двор, где вчера проходило опознание.
— Итак?
— Простите, инспектор. Из-за меня вам пришлось побегать. В четверг я в библиотеку ходила.
— А в среду?
— Гуляла просто. И на той трассе тоже была. В Золотой Розе в Бегброке, в двух милях от Вудстока. Вошла в зал, заказала пиво с лаймом. Посидела там в саду, попила, а потом — домой.
Морс посмотрел на неё с досадой.
— Ночь-то темная была?
— Темно было, когда пришла, около половины восьмого.
— Продолжайте.
— Что "продолжайте"? Это всё.
— Хотите, чтобы я… — Морс начал злиться.
— Льюиса сюда, живо! — рявкнул он, и женщина-полицейский выскочила за дверь.
А Дженнифер и бровью не повела.
— Не сердитесь, инспектор, — произнесла почти шёпотом. Коснулась пальцами лба и на минуту прикрыла глаза.
Морс внимательно разглядывал девицу, словно видел впервые. Как он раньше не заметил всей её привлекательности! Лёгкая светло-голубая куртка поверх чёрной водолазки и чёрные перчатки в тон. Высокие скулы, подвижные черты лица, сквозь слегка открытый рот проглядывают ровные белые зубы. Морс задумался, смог бы он в такую влюбиться, и ответил положительно.
— Я так нервничала, так испугалась.
Он быстро наклонился вперед, боясь пропустить хоть слово. Вошедшему Льюису махнул рукой, чтоб сел на стул и замер.
— Все будет хорошо, поверьте.
Морс кивнул Льюису и тот приготовился писать второй протокол с показаниями Дженнифер Колебай.
— А почему вы испугались? — ласково спросил Морс.
— Ну, всё было так странно — в себя придти не могла никак после случившегося….вроде как и не поймешь, правда это или сон. Много всякого несуразного.
Она всё ещё сидела, приложив ко лбу пальцы и уставившись невидящим взором в стол. Морс бросил взгляд на Льюиса. Тот держал ручку наготове.
— Что вы имеете в виду под "много несуразного"?
— Да полно всего. И сейчас даже сомневаюсь, со мной ли это происходит. Сижу ли я здесь? Думала, что честно рассказала вам про среду, а получается, что — нет. И ещё кое-что забавное.
Морс внимательно ловил каждое слово.
— В субботу утром получила я письмо, в котором говорилось, что мне отказывают в вакансии — а я и не писала никакого заявления и не просилась ни на какую такую работу. Думаете, я чокнулась?
Ах, вот что она решила рассказать! Морс испытал разочарование, как если бы бильярдный шар не угодил в лузу.
— Ну, а теперь вернёмся к злополучной среде, хорошо? — Морс всеми силами пытался скрыть досаду. — Можете повторить всё, что только что мне сказали? Хочу, чтобы сержант Льюис записал в протокол.
Морс говорил с придыханиями, словно кислорода ему не хватало.
Дженнифер повторила для сержанта те фразы, что только что произнесла Морсу. Льюис, как и инспектор, вытаращил глаза наподобие задыхающейся рыбы.
